Нельзя запретить мысли возращаться к определенному предмету, как нельзя запретить морю возращаться к своим берегам. Моряк называет это приливом, а преступник — угрызениями совести.
Нельзя запретить мысли возращаться к определенному предмету, как нельзя запретить морю возращаться к своим берегам. Моряк называет это приливом, а преступник — угрызениями совести.