Врачи вынесли жестокий приговор — шизофрения. Но я до сих пор не могу поверить, что этот милый пушистый зверек — лишь плод моего больного воображения.
Из воспоминаний крокодила Гены.
Всем селом собирали Добрыню Никитича в дальнюю дорогу, чтоб освободил он людей от змея горыныча лютого. Самое лучшее ему отдавали в дорогу, чтоб только с победой возвращался. Подходит тут к Добрыне добрый волшебник и дает ему меч в сверкающих ножнах:
— Вот тебе Добрынюшка волшебный меч-кладинец!
— Спасибо тебе старче! А что это за меч такой? Неужто с ним клад найти можно?
— Нет, Добрынюшка. Не потому этот меч «кладенцом» прозвали, что клад ищет, а потому что как достанешь ты его из ножен (достает) так все вокруг в штаны накладывают!
— Ну и как я теперь поеду?
И вот победил Кощея Иван, и женился он на Марье-царевне, но не сложилась у них семейная жизнь — не знал Иван, что с энтой царевной делать, как с женщиной, дурак потому что. Сидит как-то царевна пригорюнившись на крыльце и думу думает. Тут видит — Змей-Горыныч летит. Увидел он царевну и приземлился — авось че выгорит. И ласково так:
— Что пригорюгилась, Марья-царевна?
— Да вот — муж, сволочь, ничего не хочет в постели делать.
«Бедная женщина!» — подумал Змей и решил ей помочь.
— Пойду поговорю с ним, как с мужиком — пообещал.
На следующий день летит Змей-Горыныч и видит — совсем злая сидит царевна. Поманила Змея-то пальцем и молвит:
— Ты что ж, старый, моему Ивану наговорил!
— Дык сказал, что у женщины между ног слаще меда! — ответил растерянный Змей-Горыныч.
— То-то он мне всю ночь в пи$ду сухарями тыкал!
Мальвина обвиняет Буратино в сексуальных домагательствах. В качестве доказательства она предъявила в суде платье с засохшими каплями березового сока.
Маленькая девочка пpиходит из школы домой. Естественно, мама начинает интеpесоваться у нее, что было в школе.
— Сегодня мы читали сказку пpо Кpасную Шапочку, — отвечает девочка.
— И чему же нас учит эта сказка?
— Она учит нас хоpошо запоминать, как выглядят наши бабушки.
— Кащей, не помнишь, куда я спрятал ведро водочки?
— Неа, Илья, не помню. Хоть убей — не помню!
— Издеваешься, с@ка? ! ! !