Тому, кто всегда предусмотрительно носит с собой бензопилу, опасность
заблудиться в трёх соснах не грозит.
Мир. Труд. Май.
Христос. Воскрес. Пасха.
Яйца. Чарка. Шкварка.
— Мужчины делятся всего на два типа. Первый тип: бабе — цветы, детям —
все. Второй: бабе — все, детям — мороженое.
— Есть еще третий тип: бабе — цветы, детям — мороженое, а себе все
остальное.
— А мы сейчас о мужчинах говорим?
Суровая правда жизни: сын русского и узбечки — метис, сын русского и
негритянки — мулат, сын русского и еврейки — еврей!
Возвращается как-то голубой поздно вечером домой,
а его друг и спрашивает:
— Милый, а почему это ты сегодня так поздно?
— А это я на собрании задержался.
— Да? А почему помада на лице?!
— А это, когда мне грамоту вручали, меня Иван Петрович поцеловал!
— Врешь ты все! А то я не знаю, какая у Ивана Петровича помада!…
— Даже не знаю, какой подарок приготовить своей жене ко дню
ее рождения, чтобы он был не слишком дорогой и чтобы
одновременно ее обрадовал.
— Hапиши ей анонимное любовное письмо.
Моя бабушка — жёсткий гот. У неё в мобильнике есть группа «подруги». Там
фамилии МЁРТВЫХ людей, а вместо телефонных — номера кварталов на
кладбищах и номера могил.
Говорят, нулевые — это годы, когда Россия встала с колен.
Неудивительно, что поставленная вертикально, она перестала беременеть…
Мужик просыпается в три часа ночи и, чувствуя себя неважно, вызывает
врача. Врач приходит, тщательно его обследует и с жестом отчаяния
говорит:
— Пожалуйста, позовите всех своих детей, адвоката и нотариуса.
— Все так плохо, доктор? Я умру?
— Да нет, просто я не хочу быть единственным мудаком, которого
неизвестно зачем поднимают с постели в 3 часа ночи!
Поезд. Купе. Пассажиры обсуждают, как все у них «плохо«.
Долго молчавший отец с двумя детьми:
— Разве это «плохо«? Вот мой младший нас$?л в сумку, старший
сожрал билеты и вообще мы едем не в ту сторону…
— Да будет свет! — сказал Бог.
Но по-прежнему было темно.
— Да будет зрение! — добавил Бог.
На лекции по матану преподаватель отказался выпускать на перемену,
потому что всё время все опаздывали. Вот, значит, все и запротестовали.
Один говорит: «Ну, а если мне в туалет надо! Мне не хватает пяти минут.«
Преподаватель: «Ничего, можно и потерпеть!«
Тут и была сказана историческая фраза!
Студент (он): «А если у меня сегодня критические дни?«
Все просто легли! А потом пошли на перемену!