Своими стихами он напоминал раннего Пушкина, когда тот еще не умел
ни писать, ни говорить.
Летит наш самолет домой (транспортник, летит из южных стран), ну
понятное дело экипаж фруктов набрал, овощей разных, весь борт забит до
отказа, взлетают значит.
500 метров до конца полосы — нет отрыва, 300 м нет отрыва, 100 метров
отрыв, командир поворачивается к штурману:
«Я же говорил, еще ведро черешни можно взять».
Тайная вечеря. Иисус разламывает хлеб и раздает апостолам:
— Ешьте. Се есмь тело мое.
Достает бутылку вина и разливает ученикам:
— Пейте. Се есмь кровь моя.
Затем достает леденцы на палочке и раздает ученикам:
— Сосите. Се есмь…
Апостолы в недоумении переглядываются. Иисус:
— Се есмь просто десерт.
Ничто не делает новогодний стол таким потрясающим как день голода перед
боем курантов.
Почтальон Печкин из «Простоквашино»:
— Это я почему раньше такой злой был?
Да потому, что у меня велосипед без седла был!
— «Red bull» окрыляет!
— Потолок останавливает!
Скупой платит дважды.
Тупой — трижды.
Ингосстрах платит всегда.
Всем известно, что одно из имен снежного человека — Ети.
Но мало кто знает, что это имя — сокращение от «ЕТИтьтвоюмать, какая
огромная волосатая херня пробежала!»
— Сто лет назад футуристы призывали бросить Пушкина, Толстого,
Достоевского и проч. и проч. с Парохода современности. Но теперь этот
призыв уже невыполним.
— Почему?
— А где ты возьмешь пароход?
Новый русский:
— У моей продруги, модели, — анорексия. Очень удобно: повесил ртом на
хуй, ноги на спине узлом завязал — руки свободны и фартука не надо:
можно на кухне что-то себе пригоровить…
Двое заключённых на прогулке. Один шепчет другому:
— Слушай, может, у меня мания преследования? Мне кажется, что за нами
всё время наблюдают.
Японским ультраправым срочно требуется флаг Цунами и адрес его
посольства.