Искра вернулась в гостиную. — Ублюдок! Паршивый вонючий ублюдок. Как ты мог изменить мне с этой девятнадцатилетней пустышкой? — Мне было одиноко, — жалобно произнес Мишель. — Не распускай сопли. Ты был не одинок, ты был слаб.
Искра вернулась в гостиную. — Ублюдок! Паршивый вонючий ублюдок. Как ты мог изменить мне с этой девятнадцатилетней пустышкой? — Мне было одиноко, — жалобно произнес Мишель. — Не распускай сопли. Ты был не одинок, ты был слаб.