Над нами тяготеет проклятие — культ фактов.
Архив по теме: Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
… все ужасы можно пережить, пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют тебя.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
Кто не похабничает, тот не солдат.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
Он был убит в октябре 1918 года, в один из тех дней, когда на всем фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы:
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
… война — это нечто вроде опасной болезни, от которой можно умереть, как умирают от рака и туберкулеза, от гриппа и дизентерии. Только смертельный исход наступает гораздо чаще, и смерть приходит в гораздо более разнообразных и страшных обличьях.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
— Так ведь после войны наверно опять будут бабы, верно? — Хайе облизывается. — Будут и бабы. — Вот житуха-то будет, забодай меня комар! — говорит Хайе, и лицо его оттаивает. — Тогда я подобрал бы себе крепкую бабенку, этакого, знаете ли, драгуна в юбке, чтоб было бы за что подержаться, и без долгих разговоров […]
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
Меня могут убить, — это дело случая. Но то, что я остаюсь в живых, — это опять-таки дело случая.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
Мне кажется, что они слишком много говорят. У них есть свои заботы, цели и желания, но я не могу воспринимать все это так, как они. Иногда я сижу с кем-нибудь из них в саду ресторанчика и пытаюсь объяснить, какое это счастье — вот так спокойно сидеть; в сущности человеку ничего больше и не надо.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
— У меня ни к чему нет охоты, — устало отвечает Кропп. — Ведь рано или поздно ты умрешь, так не все ли равно, что ты нажил? И вообще я не верю, что мы вернемся.
Эрих Мария Ремарк На Западном фронте без перемен
Быть может, то была привилегия молодости — нам казалось, что в мире нет никаких перегородок, мы не допускали мысли о том, что все имеет свой конец.