Отцы, матери, умоляю вас: читайте дневники ваших детей, письма к ним, записочки, прислушивайтесь к их телефонным разговорам, входите в комнату без стука, ройтесь в ящиках, шкатулочках, сундучках. Умоляю: не будьте жалкими трусливыми интеллигентами! Не бойтесь презрительной фразы вашего сына или дочери:
Архив по теме: Анатолий Мариенгоф. Мой век
Анатолий Мариенгоф Мой век
— Знаешь, Нюха, по-моему , это форменный кретинизм — быть в ссоре больше пяти минут. Ведь где-то внутри отлично знаешь, что в конце концов все равно помиришься. Правда? Так какого черта портить себе жизнь на сутки или на неделю, как это делают миллионы глупцов? Пять минут — и хватит! Или уж действительно надо разводиться, если […]
Анатолий Мариенгоф Мой век
Разговариваем на вечную тему: в чем счастье? Пыжова вытягивает руку. Полное впечатление, что у нее на ладони сидит маленькая птичка. Она нежно гладит ее. Пыжова была талантливой актрисой. — Вот оно, это счастье, вот оно, и… нет его! Ольга грустно смотрит вслед улетевшей птичке.
Анатолий Мариенгоф Мой век
— Так! А ты, Кирка, что скажешь по этому поводу? — спрашивает Сарра Лебедева. — По какому? — Да вот: в чем счастье? С семилетней серьезностью отвечает: — В хорошей жене.
Анатолий Мариенгоф Мой век
На литературном вечере в Вятке мне из публики бросили записку: «Товарищ Мариенгоф, скажите — поэтами родятся или делаются?» Я скаламбурил: — Сначала делаются, а потом родятся. Так вот: Есенин поэтом родился и поэтом умер.
Анатолий Мариенгоф Мой век
— «Мотаешь» уроки, Кирка? — Да. — Где же изволил шляться весь день? Погодка-то не очень хороша для прогулок с девушкой по Летнему саду? Он молча кладет на стол надорванный билет в Эрмитаж. — Четыре часа осматривал Эрмитаж? — А разве это много для Эрмитажа? — Который же это раз? — Одиннадцатый.
Анатолий Мариенгоф Мой век
И я рассказал супруге очаровательную легенду: в Париже в каком-то кабаке Денис Давыдов услышал, как французы заказывают:
Анатолий Мариенгоф Мой век
— Сергей Александрович, дорогой, расскажите, пожалуйста, как вы пишите? — Как пишу? — переспрашивал Есенин. — Да вот, присяду на полчасика к столу перед обедом и напишу стишка тричетыре. И хохотал тому в спину: — Зачем дураку знать, что стихи писать, как землю пахать: семи потов мало.