Я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. Именно ближних-то , по-моему , и невозможно любить, а разве лишь дальних. […] Чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо свое — пропала любовь.
Я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. Именно ближних-то , по-моему , и невозможно любить, а разве лишь дальних. […] Чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо свое — пропала любовь.